Неделя 4-я Великого поста. Преподобного Иоанна Лествичника

     29 марта, в Неделю четвертую Великого поста, память преподобного Иоанна Лествичника, в обители были совершены две Божественные Литургии.

     Раннюю совершил иеромонах Иларион в сослужении иеромонаха Харалампия и иеродиакона Нифонта. За ранней Литургией молились 87 человек, 41 человек причастился Святых Христовых Таин.

     Позднюю Литургию совершил Наместник игумен Макарий. Ему сослужили: иеромонах Филарет, иеромонах Алипий и иеродиакон Серапион. За поздней Литургией молилось 94 человека, 64 из которых причастились Святых Христовых Таин. По окончании Литургии было совершено славление святителю Серапиону, архиепископу Новгородскому, память которого совершается в этот день. Затем Наместник обители поздравил иеродиакона Серапиона с днем тезоименитства. По окончании Литургии иеромонах Харалампий отслужил водосвятный молебен.

     Накануне было совершено Всенощное бдение, которое возглавил Наместник игумен Макарий. За бдением молились 62 человека.

     ФОТО

         Воскресное Апостольское чтение Недели 4-й Великого поста,

         Евр., 314 зач., VI, 13-20

     ¹³Бог, давая обетование Аврааму, как не мог никем высшим клясться, клялся Самим Собою,

     ¹⁴говоря: истинно благословляя благословлю тебя и размножая размножу тебя.

     ¹⁵И так Авраам, долготерпев, получил обещанное.

     ¹⁶Люди клянутся высшим, и клятва во удостоверение оканчивает всякий спор их.

     ¹⁷Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву,

     ¹⁸дабы в двух непреложных вещах, в которых невозможно Богу солгать, твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду,

     ¹⁹которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу,

     ²⁰куда предтечею за нас вошел Иисус, сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхиседека.

          Воскресное Евангельское чтение Недели 4-й Великого поста,

         Мк., 40 зач., IX, 17-31

     ¹⁷Один из народа сказал в ответ: Учитель! я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым: 

     ¹⁸где ни схватывает его, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет. Говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его, и они не могли.

     ¹⁹Отвечая ему, Иисус сказал: о, род неверный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? Приведите его ко Мне.

     ²⁰И привели его к Нему. Как скоро бесноватый увидел Его, дух сотряс его; он упал на землю и валялся, испуская пену.

     ²¹И спросил Иисус отца его: как давно это сделалось с ним? Он сказал: с детства; 

     ²²и многократно дух бросал его и в огонь и в воду, чтобы погубить его; но, если что можешь, сжалься над нами и помоги нам.

     ²³Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему.

     ²⁴И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию.

     ²⁵Иисус, видя, что сбегается народ, запретил духу нечистому, сказав ему: дух немой и глухой! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него.

     ²⁶И, вскрикнув и сильно сотрясши его, вышел; и он сделался, как мертвый, так что многие говорили, что он умер.

     ²⁷Но Иисус, взяв его за руку, поднял его; и он встал.

     ²⁸И как вошел Иисус в дом, ученики Его спрашивали Его наедине: почему мы не могли изгнать его?

     ²⁹И сказал им: сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста.

     ³⁰Выйдя оттуда, проходили через Галилею; и Он не хотел, чтобы кто узнал.

     ³¹Ибо учил Своих учеников и говорил им, что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его, и, по убиении, в третий день воскреснет.

Митрополит Антоний Сурожский

Слово в Неделю 4-ю Великого поста

     Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

     Мы сегодня совершаем память святого Иоанна Лествичника. Святой Иоанн Лествичник так назван, потому что он оставил духовное руководство — «Лествицу» восхождения от земли на Небо, из глубин греха до вершин любви Божией и соединения с Ним.

     И вот на первой ступени этого восхождения святой Иоанн нам говорит: Не за то, братья, будем мы осуждены на вечном суде, что не совершали мы чудес, что не богословствовали, но за то будем осуждены, что не плакали о грехах своих...

     Вот где начинается наше спасение или завязывается узел нашей погибели. Мы о многом плачем: плачем об утратах своих, плачем об оскорблениях, которые нам наносят люди, плачем мы о болезни, плачем о различном, многообразном горе, которое встречается нам в течение жизни. И мы не видим, что болезнь, и горе, и страдание, и утрата — все они могут быть чисты и могут быть звеном, которое соединяет нас и с Богом, и с людьми.

     Но одно мы забываем: забываем, что есть грех в нашей жизни, делаемся к нему нечуткими, забываем его легко, скорбим о нем мало. А вместе с тем, это — единственное несчастье человеческой жизни. Все остальное может быть чисто, грех темен. Грех оскверняет, грех убивает человека, и не только его одного, даже не только его сообщников во грехе — убивает он человеческие и Божеские отношения… Какой бы мы ни совершили грех, первое, чего мы ищем, чего мы хотим, это закрыться от Бога: как бы Бог этого не знал! как бы Он этого не приметил, как бы Он это забыл!

     И когда мы говорим: «Как бы Он это простил», мы так часто говорим это не из глубины раздирающей душу скорби о том, что мы разорвали отношения любви и веры, и дружбы, а потому что случилось что-то, от чего нам страшно делается, от чего холодеет душа, потому что, когда мы станем перед Богом, нам будет стыдно и боязно...

     И грех нас отделяет от людей. О своем горе, об утрате, о несчастье можно сказать, можно поделиться ими с ближним, можно получить от ближнего поддержку, можно силу получить от взаимного доверия, от того, что мы делим друг со другом этот ужас земли. Но грех нас от человека отделяет. Он отделяет нас от тех, перед которыми было бы стыдно, он отделяет нас от тех, которые были сообщниками наших грехов, потому что они нам — живое и мучительное напоминание, и потому что мы знаем, что мы не только за себя, но друг за друга ответим на неумолимом суде правды и любви Господней.

     И вот грех убивает все в жизни — и меньше всего мы ощущаем его как смерть. Плачем мы обо всем, сетуем обо всем, горюем обо всем, кроме как о том, что заживо умираем, что постепенно вокруг нас образуется непроходимое кольцо отчужденности и от грешника, и от праведника, и от Бога, что это кольцо не может разомкнуться даже любовью других, потому что нам тем более стыдно и страшно, чем больше нас любят... Вот почему в самую основу нашего спасения, нашего покаяния Иоанн Лествичник ставит призыв к тому, чтобы мы плакали о своих грехах.

     Почему плакали? Мы знаем из своего опыта, что только тогда мы можем заплакать, когда горе, или радость, или стыд, или ужас пронзят душу, как копье, что только когда доходит наше страдание до предела, вырываются из нас слезы. До этого бывает раскаяние — и с этого надо начать: ужаснуться о том, что мы могли так поступить, что мы могли такими быть; а затем придет и покаяние, то есть тот решительный, беспощадный к себе оборот души, который ставит нас лицом к лицу перед Богом, повергает нас к Его ногам, учит нас просить исцеления, очищения, милости, прощения — и не себе только, но и жертвам нашей греховности.

     И потом, когда сознание наше доходит до такой остроты и глубины, что нам уже невыносима отчужденность от Бога, сознание совершенного нами духовного преступления убийства себя и другого, — только тогда могут из наших глаз вырваться очищающие слезы. Пока мы не умеем плакать о своих грехах, мы можем с уверенностью сказать, что мы их еще не осознали, что мы еще нечутки, что мы еще холодны, что мы еще во грехе.

     Грех убивает. Он убивает нашу душу, делая ее нечуткой и черствой, он убивает отношения наши с Богом и с людьми; он убивает совесть нашу и жизнь в других, он убивает Христа на Кресте. На прошлой неделе мы поклонялись Кресту, через малое время мы будем созерцать страсти Господни — вот что делает грех: он убивает. И всегда невинного, всегда в жертву себе берет того, кто не заслужил этого страдания, этого унижения, этой боли.

     Подумайте, каждый, о своей жизни, о каждом грехе, вдумайтесь строго и беспощадно, и принесите Богу сначала раскаяние, потом — истинное, все растущее покаяние, пока не прорвется из сердца поток слез и мы не сможем сказать: «Каюсь, Господи, поистине!» — и в этих слезах не омоемся от грехов своих. Аминь.