(Московский Патриархат)
У меня есть Свидетель
Игумен Нектарий (Морозов)
Нельзя сказать, что из всего этого состоит решительно вся наша жизнь, но то, что она теснейшим образом переплетена со множеством таких скорбей и злоключений, неопровержимо подтверждается день за днем.
Мы можем и порой даже должны защищаться и защищать своих близких – настолько, насколько это представляется возможным, так, чтобы это не противоречило нашей христианской совести. Можем преуспеть в этой защите. Но можем (и так бывает очень часто) потерпеть неудачу. И что тогда? Тогда остается смириться и принять поражение так же по-христиански, с кротостью и смирением.
Вот только… Вот только достаточно ли у нас того и другого, чтобы пережитое не надломило, не искалечило нас, чтобы мы не ожесточились или, наоборот, не пришли в состояние расслабления, апатии, превращающее жизнь в жалкое прозябание? Реальность убеждает в печальной истине: зачастую именно так и происходит, и не может потом никак восстановиться, реабилитироваться человек и так и остается – каким-то духовным инвалидом, не справившимся с испытанием, не переросшим его, раздавленным им.
Есть ли рецепт против этой болезни, какая-то рекомендация, могущая помочь в такой беде?
Я могу поделиться тем сокровищем, которым, в свою очередь, поделилась когда-то со мной покойная Марина Андреевна Журинская.
– Знаете, – спросила она как-то, когда мы беседовали с ней о том, какие бывают непростые стечения обстоятельств, – что посоветовала мне давным-давно моя крестная? Когда ты противостоишь напраслине, клевете, когда тебя в чем-то несправедливо обвиняют, скажи себе всего лишь одну фразу: «У меня есть Свидетель». И все. И успокойся на этом.
Всего лишь одна фраза. Видимо, вовремя я ее услышал тогда: она, словно стрела, поразившая центр мишени, угодила в какую-то потаенную область моего сердца, причинила боль и радость одновременно.
«У меня есть Свидетель»… Все происходит перед Его взором, Он знает, как все обстоит на самом деле, в чем моя вина и в чем моя правда, знает, что в моем сердце и в моих мыслях, знает, что в сердце и мыслях у тех, кто мне противостоит. И я могу не бояться никакой случайности, никакой несправедливости: раз все происходит при Нем, значит, Он не допустит случиться ничему, что может мне повредить. А если и случится то, чего я не хочу, чему противится моя воля, то это с Его ведома и мне на пользу. Кем бы меня ни называли, кем бы ни считали, в чем бы ни обвиняли, Он здесь – и важен лишь Его суд. А все остальное… Какое оно имеет значение в свете Его истины!
Так просто и так верно. Так кратко и так важно. И так легко забывается – словно стирается из памяти и сердца совершенно.
Почему?
Потому, наверное, что подчас – не тогда, когда обижают нас, а когда обижаем мы; не когда несправедливы к нам, а когда мы сами несправедливы, и во многих, многих других подобных обстоятельствах – нам о Свидетеле нашем помнить совсем не хочется. Не хочется оттого, что это очень неудобно, очень обременительно и очень страшно. И мы забываем – не случайно, непроизвольно, а неким волевым решением. И естественно, что впоследствии, когда вера в присутствие Божие – живая и крепкая – оказывается для нас жизненной необходимостью, мы ее в себе не обретаем.
Но и в те моменты, когда нам не хочется об этом помнить, и в те, когда мы лишь на Него и можем уповать, Он у нас есть – Свидетель, верный и истинный.
И пусть это иногда до чрезвычайности утешительно, отрадно осознавать, а иногда – трудно, почти невыносимо. Это не важно. Важно, что это действительно так.
Источник: одноименная статья на сайте "Православие.Ru"
30.01.2019